«С непостижимым чувством я рассказывал о нём! Как будто не он, а я был этот мальчик, родившийся в бедной рыбачьей семье на берегу Азовского моря. Как будто не он, а я в юности ходил матросом на нефтеналивных судах между Батумом и Новороссийском. Как будто не он, а я выдержал экзамен на «морского прапорщика» и потом служил в Гидрографическом управлении, с гордым равнодушием перенося высокомерное непризнание офицерства. Как будто не он, а я делал заметки на полях нансеновских книг и гениальная мысль: «Лёд сам решит задачу» была записана моей рукой. Как будто его история окончилась не поражением и безвестной смертью, а победой и счастьем. И друзья, и враги, и любовь повторились снова, но жизнь стала иной, и победили не враги, а друзья и любовь.» — В. Каверин. Два капитана
После выхода из Архангельска Г. Я. Седов переименовал «Святого великомученика Фоку» в «Михаила Суворина» ( в честь совладельца газеты «Новое Время» Суворина, который помог организовать экспедицию). Бассейн Белого моря был пройден благополучно, но уже в горле Белого моря начались трудности. Поднявшийся сильный встречный ветер развел крупную волну, с которой пароход не мог совладать. «Фоке» пришлось искать прикрытия на Терском берегу, откуда он смог выбраться только 1 сентября.
Через 4 дня опять задул штормовой встречный ветер. Барометр падал, и все предвещало «всток» — необычайной силы ветер со стороны Карского моря. На следующее утро «всток» в мгновенье превратил море в кипящий котел. Крупная волна унесла шлюпку и разбила находившуюся под ней собачью клетку, затем «всток» сорвал кливер, а потом и бизань-парус. Пока шторм был попутным, «Фока» с одним лишь вторым кливером несся со скоростью 11—12 узлов в час, т. е. втрое быстрее своего обычного хода. Нахлынувшей огромной волной была разбита в щепки вторая шлюпка и едва не выброшен за борт рулевой Лебедев.
В течение целых суток буря не ослабевала. Корабль занесло уже под широту 75°, где вскоре могли начаться льды. Опасаясь встречи с ними, Седов переменил курс на юго-восток. Вскоре выяснилось, что «Фока» находится вблизи чрезвычайно опасных в бурю новоземельских берегов, усеянных подводными камнями. К этому времени в трюме выскочили подпорки, крепившие груз, и он бился о борта, В трюме вода стояла угрожающе высоко, а откачивать ее было нечем, так как помпы засорились.
Видя критическое положение судна, Седов принял очень смелое решение — поставить «Фоку» под прикрытие новоземельского мыса Святой Нос, близ которого он в то время находился. Но, чтобы достичь этого места, нужно было «прошмыгнуть» через узкий проливчик в какой-нибудь сотне метров от гряды зубчатых подводных скал, обнажавшихся лишь по временам. Впиваясь глазами в скалы, Седов взялся за штурвал и с изумительной ловкостью буквально в нескольких метрах от смертельно опасных скал благополучно провел судно под прикрытием мыса. Здесь «Фока» был в безопасности.
10 сентября ветер значительно ослабел, вследствие чего явилась возможность продолжать путь. Седов направил «Фоку» в соседнюю Крестовую губу, чтобы пополнить цистерны с пресной водой и высадить на берег несколько матросов, оказавшихся негодными к плаванию. Через 2 дня поплыли дальше. После короткой передышки 1 сентября положение еще более осложнилось — появились льды. Эта неудача начала смущать весь экипаж. По плану корабль в это время уже должен был прибыть на Землю Франца Иосифа. Необычайно тяжелые ледовые условия 1912 г. и поздний выход из Архангельска расстроили все планы уже в самом начале.
Однако участники экспедиции старались не падать духом, беря пример со своего начальника. Седов делал героические усилия, чтобы пробиться вперед. Целыми днями, забравшись высоко на ванты, уверенно вел он старый корабль вперед, обнаруживая при этом большое искусство.
15 сентября 1912 года на 77° северной широты «Св. Фока» встретил непроходимые льды и не смог достигнуть Земли Франца-Иосифа. По решению Седова, вопреки первоначальному плану — построить из сруба зимовье, высадить полюсный отряд и вернуться в Архангельск — судно остановилось на зимовку на Новой Земле в бухте около полуострова Панкратьева. У экипажа не было достаточно тёплой одежды. Обострились разногласия между Седовым и капитаном судна Н. П. Захаровым.
Во время зимовки, продолжавшейся 352 дня у полуострова Панкратьева, группа в составе В. Ю. Визе, М. А. Павлова и двух матросов П. Коноплева и Г. Линника пересекла Северный остров от места стоянки «Фоки» до залива Власьева на карской стороне. Был описан северо-восточный берег Новой Земли, выполнена маршрутная съёмка в масштабе 1:1210000, определены четыре магнитных и астрономических пункта, найдены расхождения с предыдущими картами.
Седов в сопровождении матроса А. Инютина впервые обогнул на санях северную оконечность Новой Земли от Панкратьева полуострова до мыса Флиссингер-Гофт, составив подробную карту этого мало исследованного побережья. В течение зимовки также были составлены карты острова Панкратьевых, Горбовых островов, Северо-Крестового острова, Архангельской губы и ледника Таисии, проведены метеорологические и ледовые наблюдения. 1 июня 1913 года капитан Захаров и четыре члена экипажа ,заболевшие цингой, были отправлены в Крестовую губу, чтобы передать материалы экспедиции и почту в Архангельск. В письме к «Комитету для снаряжения экспедиций к Северному полюсу и по исследованию русских полярных стран» содержалась просьба выслать к Земле Франца-Иосифа судно с углём и собаками.
Группа Захарова на шлюпке, сначала волоком по снегу и льду, а затем на вёслах преодолела более 450 километров и, миновав бухту Крестовая губа, достигла Маточкина Шара ,оттуда рейсовым пароходом добралась до Архангельска.
Из журнала «Искры» от 20 октября 1913 года:
«Отправившуюся в прошлом году к северному полюсу экспедицию лейтенанта Г. Я. Седова считали погибшей и уже готовились снарядить новую экспедицию для её розысков, как вдруг из её состава недавно вернулись больными пять человек вместе с пом. капитана Н. П. Захаровым, который привёз от Седова его доклад Географическому обществу с фотографическими снимками. Н. П. Захаров заявил, что все участники экспедиции живы и здоровы. Он оставил экспедицию Седова 9 июня у Панкратьевых островов. Известный исследователь полярных стран Нансен выразил на днях своё мнение, что русское общество обязано позаботиться о судьбе экспедиции и с открытием навигации послать Седову вспомогательное судно с запасом провизии.»
Группа Захарова достигла Архангельска в полном составе, но здоровье матроса Катарина уже было подорвано, и он вскоре умер во время лечения в Ялте. Из-за позднего прибытия группы Захарова и отсутствия денег в кассе комитета помощь экспедиции не была выслана. В 1913 году был открыт и назван Г. Я. Седовым мыс Дриженко (в честь Ф. К. Дриженко) у северной оконечности Новой Земли, в Баренцевом море.
В 1913 г. лед взломало только 3 сентября, когда «Фока» и получил возможность продолжать свой путь. Вследствие того что угля на пароходе оставалось очень мало, в топках вместо угля жгли звериное сало, тросы и старые паруса. С большим трудом удалось пробиться сквозь тяжелые льды к Земле Франца Иосифа. 13 сентября «Фока» бросил якорь у мыса Флора. Ожидаемых запасов угля Седов здесь не нашел.
Вследствие крайне однообразной и притом частью недоброкачественной пищи и недостатка свежего мяса среди участников экспедиции распространилась цинга. Отсутствие правильного лечения еще ухудшило дело. Седов тоже был болен цингой, но ни болезнь ни уговоры участников экспедиции не могли сломить его воли, несмотря на то, что он отдавал себе отчет в тяжести создавшегося положения. Решив во что бы то ни стало отправиться к полюсу, он сказал своим товарищам:
«Совсем не состояние здоровья беспокоит меня больше всего, а другое: выступление без тех средств, на какие я рассчитывал. Сегодня для нас и для России великий день. Разве с таким снаряжением надо идти к полюсу? Разве с таким снаряжением рассчитывал я достичь его? Вместо 80 собак у нас только 20, одежда, износилась, провиант ослаблен работами на Новой Земле, и сами мы не так крепки здоровьем, как нужно».
2 февраля 1914 года больной Седов вместе с матросами Г. И. Линником и А. И. Пустошным, на трёх собачьих упряжках , вышли из бухты Тихой к полюсу. Визе, Пинегин и Павлов проводили группу Седова до мыса Маркхема.
По ходу движения прогрессировала болезнь Георгия Яковлевича, через неделю он не смог идти и приказал привязать себя к нартам, но продолжать поход. 20 февраля 1914 года, на восемнадцатый день похода, Георгий Яковлевич скончался среди льдов возле острова Рудольфа. Его спутники похоронили тело на острове Рудольфа — обернули в два парусиновых мешка, сделали крест из лыж и положили в могилу флаг, который Седов намеревался установить на Северном полюсе. Затем они направились в обратный путь. Одна из собак — Фрам — осталась у могилы. Линник с Пустошным не смогли её поймать и оставили небольшой запас еды, в надежде, что пёс их догонит, но Фрам не вернулся.
Геннадий Попов, заведующий музеем истории Арктического Морского Института им. В. И. Воронина, в 2010 году предложил альтернативную версию захоронения тела Георгия Седова, ссылаясь на слова Ксении Петровны Гемп, якобы сказанные ей в возрасте около 90 лет в конце 80-х годов ХХ века на частной встрече, отец которой, Пётр Герардович Минейко, был знаком с Седовым и оказывал посильную помощь при подготовке последней экспедиции.
Суть версии: вскоре после возвращения шхуны «Святой великомученик Фока» в Архангельск в их квартиру пришли матросы Г. Линник и А. Пустошный, сопровождавшие Г. Я. Седова. Линник и Пустошный рассказали, что они вынуждены были пойти на крайнюю меру — расчленив тело покойного начальника экспедиции, они стали скармливать его собакам, которые смогли дотащить траурную упряжку до мыса Аук острова Рудольфа. Чтобы в дальнейшем как-то оправдаться перед людьми за содеянное, матросы соорудили подобие захоронения из собранных камней, но часть их разбросали поблизости — в надежде на то, что всё это в дальнейшем даст повод тем, кто обнаружит место «захоронения» Г. Я. Седова, свалить всю вину на белых медведей.
Правдоподобность этой версии представляется весьма сомнительной, так как именно в это время, по прибытии экипажа в Архангельск, властями проводилось расследование и проверялась версия о том, что Линник и Пустошный убили Г. Я. Седова либо бросили его во льдах. Матросы свою вину полностью отрицали и по результатам проверки были полностью оправданы.
30 июля «Фока» смог выйти из сжимавших его льдов. Через 3 дня он добрался до мыса Флора. Для этого пришлось выпилить на топливо фальшборты и внутреннюю палубу. При подходе 2 августа к мыслу Флора на нем были обнаружены и взяты на борт штурман В. И. Альбанов и матрос А. Кондрат — единственные оставшиеся в живых участники полярной экспедиции Г. Л. Брусилова. Чтобы не пускаться в открытое море без топлива, экспедиция Седова разобрала на мысе Флора и погрузила на «Фоку» постройки экспедиции Джексона.
До 20 августа, за то время пока «Фока» пробивался сквозь льды, в его топках было сожжено все, что только возможно — все бревна с мыса Флора, запасные части, стенки кают и часть бимсов. Выйдя, наконец, на чистую воду под 75° с. ш., «Фока» пошел под парусами. Высота воды в трюме к этому времени достигла 1,25 м.
Только 30 августа дряхлому «Фоке» удалось добраться до становища «Рында» на Мурманском побережье. Вид многострадального корабля был таков, что он вызвал изумление даже у «видавших виды» поморов. Запасшись углем, «Фока» вернулся в Архангельск 6 сентября 1914 г.
Казалось бы, тут сразу же должны были кончиться мытарства участников экспедиции, многие из которых были серьезно больны. Однако этого не произошло. Матросам, находившимся в бедственном положении, пришлось дожидаться выплаты жалованья за время экспедиции до конца сентября, вследствие того что «Седовский комитет» отказался произвести с ними расчет, ссылаясь на отсутствие средств.
Заключительным штрихом, ярко иллюстрирующим бездушное отношение царского правительства к судьбе Седова, могут служить слова морского министра Григоровича, сказанные им при получении известия о гибели Седова: «Жаль, что не вернулся этот прохвост. Я бы отдал его под суд».
Заслуженную оценку героическая работа Седова и его спутников получила только при советской власти. Только при ней были обработаны и опубликованы научные материалы экспедиции. В настоящее время славное имя Седова с честью носит один из советских ледокольных пароходов. В бухте Тихой на Земле Франца Иосифа, там где была проведена вторая зимовка экспедиции Седова, построена самая северная в мире геофизическая обсерватория, а на о. Рудольфа, около которого Седов умер, находится самая северная в мире советская полярная станция.
23 августа 1914 года в Спасо-Преображенском всей гвардии соборе была отслужена панихида по скончавшемуся Г. Я. Седову, на которой присутствовали в числе собравшихся его вдова В. В. Седова и генерал-лейтенант Ф. К. Дриженко.
К 1914 году сразу три русские арктические экспедиции: Г. Я. Седова, Г. Л. Брусилова и В. А. Русанова считались пропавшими без вести. 18 января 1914 года Совет министров дал указание морскому министерству предпринять их поиски. Главным гидрографическим управлением были организованы несколько поисковых экспедиций.
В западной спасательной экспедиции под руководством капитана 1-го ранга Исхака Ислямова участвовали четыре судна: барк «Эклипс», пароход «Печора», паровые шхуны «Герта» и «Андромеда». «Эклипс» под командованием Свердрупа должен был пройти на восток Северо-Восточным проходом, а остальные суда — осмотреть район Новой Земли и Земли Франца-Иосифа.
«Андромеда» под командованием Г. И. Поспелова исследовала место первой зимовки «Святого Фоки», которое было известно из отчёта Н. П. Захарова, но обнаружила там лишь каирн с запиской Седова от 22 августа 1913 года о намерении продолжать движение на север.
Для поисков экспедиции Седова впервые в мировой истории использовалась полярная авиация: лётчик Ян Нагурский на гидросамолёте «Фарман МФ-11» исследовал с воздуха льды и побережье Новой Земли на протяжении около 1060 км.
«Герта» под командованием Ислямова на своём пути к острову Нортбрук разминулась с возвращавшимся в это же время в Архангельск «Святым Фокой», но обнаружила записку, оставленную на базе Джексона. Ислямов объявил о принадлежности Земли Франца-Иосифа России.
«Эклипсу», в свою очередь, потребовалась помощь во время зимовки 1914—1915 годов у северо-западного побережья полуострова Таймыр. Эвакуацию части моряков с «Эклипса» произвела сухопутная экспедиция на оленях под руководством Н. А. Бегичева.
Освободившись от льдов, «Эклипс» достиг острова Уединения и осенью 1915 года поднял на нём российский флаг.
В 1937 году Николай Заболоцкий написал стихотворение «Седов», которое вошло в цикл стихотворений о подвиге исследования и созидания, созданный поэтом в 1930—1940 годах
«Он умирал, сжимая компас верный.
Природа мёртвая, закованная льдом,
Лежала вкруг него, и солнца лик пещерный
Через туман просвечивал с трудом.»
Гуков С.А.