Задолго до Великого освоения Арктики в начале двадцатого века, казаки Бекетов, Стадухин, Дежнев, Поярков и многие другие ходили на казацких кочах по северным морям, они были прекрасными мореходами и не боялись лишений и трудностей, был среди них и наш сегодняшний герой Елисей Юрьев.
« Горсть казаков и несколько сот бездомных мужиков перешли на свой страх океаны льда и снега, и везде, где оседали кучки в мерзлых степях, забытых природой, закипала жизнь..».Эта мысль А. И. Герцена точно определяет особенность великих географических открытий в Сибири.
В 1632 г. казачий десятник Елисей Юрьев по прозвищу Буза был отправлен на реку Лену на помощь енисейскому сотнику Петру Бекетову, с которым до весны 1633 года участвовал в походах по «новым землицам». Поход сопровождался стычками с якутами, которые не хотели добровольно присягать русскому царю.
В 1636 году десятник Буза с небольшим отрядом был отправлен енисейским воеводой Прокофием Соковниным на Лену, чтобы набрать там вольных «охочих» людей и с поручением осмотреть все реки, впадающие в море Лаптевых, и наложить ясак на окрестное туземное население. Буза дошёл до Лены, где закупил товаров на сумму около двух тысяч рублей для обмена на пушнину у местного населения и продолжил путь на нижнюю Лену. Весной 1637 г. Буза пустился в дальнейший путь. В течение двух недель он достиг западного устья Лены, а затем поплыл по морю и через сутки доехал до устья Оленька. По Оленьку Буза начал подниматься «своей силой», добрался до кочевок тунгусов и возвратился из этого похода с ясаком в пять сороков соболей, собранным с тунгусов. Проведя зиму среди инородцев, Буза весною проник к Лене более коротким, сухим путем. Отсюда он в пять суток, на двух построенных им кочах, при попутном ветре, спустился к морю и прошел к устью Яны. Отправившись вверх по этой реке, Буза напал на якутов, с которых также собрал ясак. В 1639 г. Буза совершил третий поход. Согласно данной ему из Иркутска наказной записи, предписывавшей ему идти на Индигирку и искать новых людей, он построил на Яне четыре судна и по одному из рукавов Яны достиг «великого озера», соединявшегося узким протоком с морем. Здесь Буза встретил шамана юкагиров, о которых до того времени ходили только слухи, был провезен этим шаманом к месту обитания юкагиров, на которых и наложил ясак. В 1640 г. на Индигирке было поставлено первое русское зимовье. Отправив с ясаком в Якутск одного из казаков, сам Буза еще почти три года пробыл у юкагиров, а в 1642 г. возвратился в Иркутск и привез с собой трех юкагирских аманатов. Вернувшись, Буза, между прочим, доносил: «есть-де река именем Нерога и прилегла она своею вершиной близко к Индигирке, с которой ходу до нее будет с неделю, коли на оленях ехать без вьюков. К вершине Яны та река Нерога тоже прилегла; от Янской вершины до нее ходу будет на оленях целый месяц. Пала Нерога устьем в море, и много в ней рыбы, которою тамошние люди и кормятся. Живут они на высоком речном юру, в землянках, все люди пешие; нет у них ни оленей, ни лошедей, зато много серебра. Руда серебряная, — доносил также Буза, — лежит в горе, недалеко от моря, в утесе, а повыше от устья, по реке, руды той немного…»
Но главным историческим делом Бузы считается открытие таинственной «Ламы-реки», впоследствии названной Омолой. Существует две основные версии ее открытия.
Согласно версии Иоганна Фишера, Елисей Буза, построив на реке Лене два коча, летом 1638 года вышел на них в море по восточному рукаву дельты Лены, и пять дней плыл на восток вдоль берега в поисках таинственной «Ламы-реки». Обогнув мыс Буор-Хая, он вышел в Янский залив и достиг устья реки Яны. Затем три недели поднимался вверх по реке, по пути заставил платить ясак местные роды эвенков и якутов, собрал много соболей и другой «мягкой рухляди» и перезимовал среди якутов.В 1639 году Буза на четырёх кочах, построенных во время зимовки, завершил исследование Янского залива. Из устья Яны он прошёл на восток, до «великого озера» — обширной бухты, ограждённой со стороны моря островом Ярок, в которую впадает река Чондон. Еще В. Богораз и В. Иохельсон указывали на юкагирское происхождение этого названия. Теперь здесь показывается обширная Чондонская губа. Где-то здесь находился и названный казаками в честь их предводителя остров Бузин. Нам думается, что это современный остров Ярок (термин яр или ярок распространен от Центральной Европы до Камчатки и может означать как «крутой берег», так и «глубокое место, овраг»). Но еще в начале прошлого века картографы не смогли соотнести его со своими картами и опустили это оригинальное название — точно так же, как и название губы Бузина, которая, несомненно, соответствует Чондонской губе.
По версии Н. Н. Оглобина Елисей Буза вышел на восток из Ленского устья летом 1637 года, но не дошёл морем до устья Яны, а только до устья реки Омолой, впадающей в губу Буор-Хая, где его «замороз взял». Тогда он со своими товарищами, «поделав нарты, собою поднялись, и что было своего заводишку, сетей и товаришку, и то все тут пометали для нужного нартового пути», то есть пошли налегке. От устья Омолоя они шли восемь недель «через Камень до Янские вершины», то есть через хребет Кулар до верховьев реки Яны, куда прибыли в сентябре 1637 года. Во время своих походов Буза прошёл почти всю Лену, кроме её верхнего участка, выше устья Куты, и открыл реку Омолой и хребет Кулар.
Последний раз Елисей Буза упоминается в 1646 году. До недавнего времени открытия Оленека и Яны приписывались именно Елисею Юрьеву Бузе. Он побывал на Оленеке двумя — тремя годами позже Реброва, затем сушей вернулся на Лену. Река, неподалеку от устья которой он строил свои кочи, стала называться Бузихой. Теперь она известна под названием река Бёсюке. Сподвижник Бузы Друган Прокофьев писал в своей челобитной: «… Шли по морю до усть Омолоевы реки и тут де их за-мороз взял, не дошел Янского устья и будучи де они, Друганко с Елискою Бузой, на усть Омолоевы речки, поделав нарты, собою поднялись, а что было заводишку, сетей и товаренку, то все тут пометали для нужного нартного пути». Таким образом, можно считать, что Е. Буза в 1638 году открыл реку Омолой и назвал ее по имени юкагирского князца, кочевавшего здесь. Получившая по реке название Омолоева губа уже в XVIII веке стала называться от мыса Буор-Хая (в переводе с якутского «Земляная гора») — губой Буор-Хая.
Гуков С.А.