Бухта Тикси имеет площадь 250 км2 и является одной из лучших в мире для укрытия судов. В 1633 году к низовьям реки Лены вышел отряд енисейских казаков во главе с Посником Ивановым и Михаилом Стадухиным, где в 1633 году поставили Жиганский острог. Вскоре он стал важнейшим речным портом в низовьях Лены. Первый морской поход из Лены был совершен также летом 1633 года. Во главе отряда, состоявшего из торгово-промышленного люда, енисейских и тобольских казаков, стоял енисейский пятидесятник Илья Перфильев. Спустившись к дельте Лены, отряд Перфильева разделился на две части, одна из которых во главе с тобольским казаком Иваном Ребровым (Робровым) по левой протоке дельты прошла в Оленекский залив и затем на реку Оленек. Это произошло, видимо, осенью 1633 года, так как 21 июня 1634 года от Реброва в Якутск поступила первая собранная на Оленьке ясачная казна. Он был первым из русских, побывавших в устье Оленька.
Другая часть отряда Перфильева прошла по правой протоке дельты Лены (Быковской) и отправилась на восток, где достигла бухты Тикси в том же 1633 году, и далее вдоль побережья добралась до устья реки Яны. Время прихода Перфильева на Яну неизвестно, но в его янских ясачных книгах первая запись была сделана 9 октября 1635 года. Из этого же документа видно, что отряд долго оставался в устье реки и только к осени поднялся к ее верховьям — «к якутским юртам». Согласно той же книги, в устье Яны около 18 февраля 1637 года прибыл Иван Ребров. До 19 июня 1638 года Ребров служил в отряде Перфильева в качестве рядового. Когда Перфильев отправился в обратный путь, Реброву было разрешено продолжить плавание далее на восток. После непродолжительного удачного плавания Ребров остановился в устье Индигирки (Собачьей реки). В низовье реки он построил два острожка, одно из них впоследствии назвали Русским Устьем, положив тем самым начало освоению и заселению Индигирского края. Таким образом, первая морская экспедиция (а в ее составе было более 100 торговцев и промышленников) «открыла» для России устья трех крупных сибирских рек: Оленька, Яны и Индигирки. Еще до возвращения Перфильева и Реброва в Якутск вести о богатствах новых «заморских» рек всколыхнули массы поморской вольницы. В сентябре 1637 года Ребров морем перешел к Перфильеву на Яну, а затем, после его отъезда с соболиной казной в Якутск, направился на коче на восток. Он первым прошел проливом Дмитрия Лаптева, почему впадающая в этот пролив с юга река названа рекой Реброва. Свое выдающееся морское плавание Ребров завершил открытием реки Индигирки с ее устья. Казаков поразило, что жившие там люди ездили на собаках, и они назвали ее Собачьей. Позже все-таки утвердилось название по эвенкийскому роду индигиров. «Преж меня, — писал Ребров в отписке, — на тех тяжелых службах, на Янге и Собачьей реках не бывал никто — проведал я те дальние службы» *. Ему и невдомек было, что якутские казаки еще в предыдущем году достигли верховьев Индигирки сухопутным путем. На Индигирке Ребров поставил два острожка Усть-Янское и Уяндинское (последнее названо по имени местного князца).
Реброву действительно удавалось то, что не могли сделать другие. Так, в год его возвращения в Якутск, на Индигирку морем пыталась пройти ватага пятидесятника Федора Чюрки. Место южнее мыса Святой Нос, где штормом выбросило на прибрежную отмель его коч, долгое время называлось «Чюркиным разбоем». Теперь это мыс Чуркина.
Позже Ребров возглавлял новую большую экспедицию торговых и промышленных людей на Оленек, дважды туда и обратно ходил морем на Колыму, где по нескольку лет занимал ответственную, должность приказчика. Профессор M. M. Ермолаев считал даже, что Ребров побывал на Новосибирских островах. Однако документального подтверждения это предположение так и не нашло. Сын боярский Иван Ребров умер в 1666 году в Якутске. Его имя помимо реки носит также ледник Реброва на хребте Улахан-Чистай в Буордахском массиве.
До недавнего времени открытия Оленька и Яны приписывались другому выдающемуся казаку-землепроходцу Елисею Юрьеву Бузе. Он побывал на Оленьке двумя — тремя годами позже Реброва, затем сушей вернулся на Лену. Река, неподалеку от устья которой он строил свои кочи, стала называться Бузихой. Теперь она известна под названием река Бёсюке. Вот что о ней сказано в недавно вышедшем географическом словаре-справочнике «Якутская АССР»: «Правый приток р. Лена. Длина 263 км (с Саханджой), площадь бассейна 5780 кв. км. Берет начало в хребте Орулган».
Спустя 11 лет после начала морских плаваний, казаки уже уверенно ходили с Лены на Индигирку вдоль берега. Прошёл ещё один год – и торговый люд во главе с Петром Новосёловым достиг Колымы. В 1643 году в устье Лены появился коч Ивана Ерастова, пришедший сюда из устья Алазеи. В те же годы состоялась загадочное плавание братьев Акакия и Ивана Муромцев, которые вышли из устья Лены и направились на запад. Следы мореходов были обнаружены на островах Фаддея у берегов Таймыра.
В 1648 году торговые люди Федота Попова Холмогорца и казаки Семёна Дежнёва преодолели льды северо-восточной Арктики, и вышли в воды Тихого океана. Как и в Поморье, в XVII веке в Восточной Сибири плавали на кочах, однако «якуцкий» коч был больше по размерам и брал на борт большее количество пассажиров и груза. Подводная часть корпуса судна имела округлую форму, нос и корма были несколько приподняты. Благодаря обтекаемой форме, коч, попавший в ледяные тиски, как бы «выдавливался» на поверхность, оставаясь при этом невредимым. Якорь поднимался с помощью ворота, установленного на палубе. В корме устраивали казенку — маленькую каюту для капитана и приказчика. Команда судна, состоявшая всего из 10— 15 человек, не считая промысловиков, размещалась в трюме. Незамысловатое парусное вооружение включало мачту и прямой парус, на первых кочах сшитый из кож, а затем — холщовый. Весла, парус и попутный ветер позволяли кочу достичь скорости 6—7 узлов. Для связи с берегом на кочах всегда имелись одна- две небольшие лодки.
Первое описание бухты Тикси связано с именем Дмитрия Лаптева и штурмана М. Щербинина, участников Великой Северной или Второй Камчатской экспедиции. По количеству участников, целям, задачам и результатам деятельности не было равных ни до этой экспедиции, ни после неё за всю историю человечества. 23 мая 1735 года в Якутске спускаются на воду суда двух Ленских отрядов экспедиции: дубель-шлюпка “Якуцк” и бот ”Иркуцк”. Командовали ими Василий Прончищев и Питер Лассиниус. После их смерти отряды возглавляют двоюродные братья Харитон и Дмитрий Лаптевы. Трудно представить, с какими великими трудностями и лишениями пришлось столкнуться первопроходцам, прибывшим на тиксинскую землю. Но жуткий холод, пурга и безлюдье не помешали им совершить свой подвиг.
В 1739 году Дмитрий Лаптев составляет карту арктического берега от устья Лены до устья Индигирки, на которую впервые наносит нашу бухту по описи своего штурмана М. Щербинина и называет её “Губа Горелая” (видимо, из-за горящего до сих пор в недрах Сого пласта бурого угля).
Почти сто лет спустя появилось название «Тикси» . Штурманский ученик П.И. Ильин писал : “Берега губы Тикси вообще низменные, горы удалены от них. По уверению проводников, эта губа мелка и летом лёд и стаивает в ней как в озере. На середине есть небольшой каменистый остров”. В 1822 году два помощника руководителя Усть -Янской экспедиции П.Ф.Анжу Петр Ильин и Илья Бережных проводили описание берега моря Лаптевых от Яны до Оленека. Они на своей карте губу Горелую обозначили бухтой Тикси, а на итоговой карте П.Анжу так была обозначена бухта в 1823 году.
В 1878 году в бухту Тикси вошли суда экспедиции А.Э. Норденшельда — “Вега” и пароход “Лена”. Окончательно губа Горелая была переименована 28 августа 1878 года.. Здесь должна была состояться встреча с лоцманом, высланным А.М.Сибиряковым из Якутска. Но он задержался в пути. Именно тогда один из участников экспедиции, действительный член Российского географического общества, гвардии лейтенант корпуса гидрографов Оскар Нордквист, очарованный красотой бухты, выразил свое мнение о неуместном названии ее «Горелой». Он считал, что сама бухта как бы говорит о необходимости новой встречи с ней. Узнали у переводчика, как звучит на местном наречии слово «встреча» — «тикси». Членам экспедиции и Норденшельду понравилось это приятное, но с особым смысловым значением слово и бухта получила свое нынешнее название. Ныне считается, что слово “тикси” пришло в якутский язык из тунгусского. Наиболее приближённый к первоисточнику перевод означает “место, где можно причалить». В словаре Эдуарда Карловича Пекарского слово переводится как “пристань». Мнение Нордквиста о том, что слово «тиксии» как место встречи нам кажется излишне романтизированным, тенденциозным. В якутском языке это слово применяется в значении «места приставания судов — пристань- причал,». Такое значение слова подтверждает высказывание Багдарыына Сюлбэ в своей книге «Размышления об истоках языка, где он пишет, что место причаливания лодки или плота, называется «тиксии».
Существовавшее мнение о том, что название бухты Тикси связано со словом «тигис»,которое в диалектологическом словаре якутского языка приводится со значением «собраться, сходиться», видимо менее приемлемо.. Как сказал Багдарыын Сулбэ, слово, ставшее в якутском языке архаизмом, навечно осталось в истории. Это пристань и место, где встречаются корабли — морские с речными, где производится перегрузка грузов с корабля на другой для доставки их до места назначения. Бухта стала основной базой для изучения и хозяйственного освоения Центральной Арктики в тридцатых и пятидесятых годах и этим получила всемирную известность
Источник : «Город Тикси» А.Ю.Гуков